От каких дел?... Может, от нейрохирургической операции? Или от запуска космических аппаратов, успешная стыковка которых зависит от миллесекундной точности?

Нет, я, конечно, тоже досадую на несвоевременный звонок. Особенно, если на сковороде горит, или запутавшаяся нитка только-только начала распутываться, или просто только пристроишься с книжечкой удобно. Но мне в голову бы никогда не пришло воспринимать это как бестактность и нарушение моих границ. А мои пограничники - ребята ох суровые! Мимо них "не пролетит и муха". Но тут они спокойны. Досада длится тридцать секунд, а потом начинаешь болтать и рад, что человек тебе позвонил. А работа не волк. И даже книжка...

Мыха сказала мне: чем совершеннее средства коммуникации, тем хуже люди коммуницируют.

Видимо, так.

Молодым, очень серьезным, очень занятым людям трудно себе представить, что звонок может быть счастьем. Лучшим событием дня. Недели, даже месяца. Что сама возможность сквозь треск, свист и шипение... нет, не услышать - угадать - любимый голос, может восприниматься как чудо.

Джонни надо было одеться и идти на Большевиков. Увидеть, что телефон не работает, топать до аптеки. Там очередь пять человек. Метнуться на станцию - вдруг там народу меньше. Там никого, потому что не работает автомат. Вернуться к аптеке, переждать очередь. Молить бога, чтобы автомат не сожрал все двушки - их только две - чтобы соединили, чтобы Мак был дома, чтобы те, кто занял очередь за тобой, не стали скандалить на тридцатой секунде разговора - у детей какие могут быть разговоры, ясное дело, балуются, взрослым людям поговорить не дают!.. Могли и обругать и просто силой из будки вышвырнуть. И такое бывало. А вы говорите: бестактность...

Но вот ведь чудо - звонил! И я всегда знала, что это Джонни, безо всяких мессенджеров. Телефон мог звонить пять, десять раз на дню, родственников тогда еще много было, друзья мои звонили, одноклассники. Я редко к телефону подходила, чаще всего Шура. Но я всегда знала, когда Джонни звонил. Я не знаю - как. Я просто чувствовала. Ни разу не ошиблась. Трубку еще не успевали снять, а я уже неслась - я знала, что это он. Один раз из ванны мокрая в одном полотенце выскочила. Вот как чувствовали друг друга. А вы говорите: границы...

Мы мечтали, чтобы у Джонни дома был телефон. Это несбыточная мечта была, почти что луна с неба. Чтобы можно было позвонить в любой момент. Сейчас можно позвонить в любой момент. Но это неприлично. Да и не хочется уже...

Конечно, жизнь меняется. Поведение людей меняется. Все меняется. Но я старорежимная. Если я общаюсь с человеком, ему в этот момент кто-то позвонил, и он отвечает: прости, сейчас не могу говорить, перезвоню - мне приятно. Мне выказали уважение, меня предпочли. Но и если человек переговорит по важному вопросу, я тоже не обижусь - обстоятельства разные бывают. А вот если они переписываются, меня бесит. Я же не знаю, что он там пишет. Может: ща, отвяжусь от этой дуры старой и перезвоню. С моей мнительностью мне только такие варианты на ум и приходят.

В общем, вот так. Я, конечно, тоже пишу. Раз так принято, значит, надо так. Но странно мне все это. Странно и непонятно.